3 октября 2023 г. в Тегеране на уровне министров иностранных дел состоялось второе заседание Консультативной региональной платформы «3+3», которая задумывалась как формат, объединяющий три страны Южного Кавказа (Азербайджан, Армения и Грузия) и три крупные региональные державы: Иран, Россию и Турцию.
Формирующаяся платформа «3+3» — далеко не первая инициатива по региональному сотрудничеству на Южном Кавказе. Так, в 1999 г. премьер-министр Турции С. Демирель выдвинул идею создания «Пакта стабильности на Кавказе», которую поддержали президенты Грузии, Азербайджана и Армении — Э. Шеварднадзе, Г. Алиев и Р. Кочарян, выступившие с соответствующими публичными заявлениями на саммите ОБСЕ в Стамбуле в ноябре 1999 г. В 2000 г. базирующийся в Брюсселе Центр исследований европейской политики разработал всеобъемлющий план региональной стабилизации, который продвигал старший научный сотрудник этого центра, бывший посол ЕС в Советском Союзе, а затем в РФ М. Эмерсон. В феврале 2001 г. Турецкий фонд социальных и экономических исследований организовал специальную конференцию в Стамбуле, где обсуждался «Пакт стабильности на Кавказе». Следует отметить, что этот формат («3+3+2») предполагал восемь участников: три государства Южного Кавказа (Азербайджан, Армения и Грузия), три их соседа (Россия, Турция и Иран), а также Евросоюз и США. В 2008 г. премьер-министр Турции Р. Эрдоган обнародовал план создания «Кавказской платформы стабильности и сотрудничества», которая объединила бы три государства Южного Кавказа вместе с Турцией и Россией в целях обеспечения устойчивого экономического развития региона. В 2010 г. президент Грузии М. Саакашвили также продвигал идею платформы «Единый Кавказ», однако ни одному из лидеров так и не удалось воплотить в жизнь эти инициативы [1].
Безусловно, объединение в рамках действенной многосторонней платформы государств Южного Кавказа и стран, имеющих исторические интересы в этом регионе, — сложная задача. Однако к выдвинутой после 44-дневной войны в Нагорном Карабахе Турцией и Азербайджаном идее консультативной региональной платформы «3+3» положительно отнеслись и Россия, и Иран. Армения также поддержала эту инициативу, но с условием, что повестка работы этой платформы не должна содержать вопросы, которые обсуждаются на других площадках.
Следует отметить, что Грузия изначально отказалась принимать участие в этом формате, то есть в реальности можно говорить пока лишь о формате «3+2», и в этой связи стоит также заметить, что проблемы между участниками платформы «3+3» не ограничиваются сложностями в отношениях между Россией и Грузией. Уже многие годы существуют известные проблемы в отношениях Армении с Турцией. Естественно, между Азербайджаном и Арменией сотрудничество в этом формате было бы невозможным, если бы не итоги 44-х дневной войны и последующих событий, в результате которых Азербайджан полностью восстановил государственный суверенитет в пределах своих границ, признанных международным сообществом. На сегодняшний день только Иран имеет дипломатические отношения со всеми государствами — участниками данного формата.
Тем не менее за прошедшие три года было проведено две встречи в этом формате, хотя и без участия представителей Грузии. Первая встреча состоялась в Москве 10 декабря 2021 г. на уровне заместителей министров иностранных дел РФ, Азербайджана, Армении и Турции, а также гендиректора МИДа Ирана. В ходе заседания были обсуждены перспективы развития многопланового регионального сотрудничества, в том числе меры по повышению доверия, взаимодействие в торгово-экономической, транспортной и культурно-гуманитарной областях, противодействие общим вызовам и угрозам, рассмотрены дальнейшие шаги и планы работы на будущее с возможным подключением профильных министерств и ведомств. Представители пяти стран также выразили заинтересованность в присоединении к работе этой платформы Грузии, отметив, что для нее «дверь» остается открытой.
В Тегеране на втором заседании Консультативной региональной платформы «3+3» было принято Совместное коммюнике со следующими положениями:
- важность мирного разрешения споров, уважения суверенитета, политической независимости, территориальной целостности, нерушимости признанных границ, невмешательства во внутренние дела, запрета на угрозу силой или ее применение и соблюдения прав человека на основе всех принципов Устава ООН;
- необходимость культурного сотрудничества, контактов между людьми и совместных проектов в области образования, науки, туризма, культуры и спорта;
- важность процессов нормализации и развития отношений между всеми странами региона.
Надо полагать, что дальнейшее развитие этого формата будет зависеть не только от прогресса в процессах нормализации отношений Армении с Азербайджаном и Турцией, но и от того, насколько страны-участницы смогут использовать этот формат для «обеспечения возможностей для конструктивного диалога и налаживания взаимовыгодного сотрудничества между странами региона», в том числе «экономического сотрудничества в плане укрепления взаимного доверия, благосостояния наций и региональной стабильности».
Действительно, в сегодняшних условиях, когда поляризация в международных отношениях достигла критического уровня, взаимовыгодное экономическое сотрудничество может стать важнейшим фактором укрепления региональной стабильности, а излишняя «геополитизация» этого сотрудничества может нанести только вред формирующейся новой платформе.
В этом контексте можно напомнить, что Азербайджан всегда выступал против попыток использования свой территории в качестве арены геополитических столкновений внешних акторов и еще с начала 1990-х гг. старался выстраивать равноправные взаимовыгодные отношения с соседними странами. Азербайджан — инициатор и активный участник многих трёхсторонних региональных форматов, в которых основной упор делается именно на экономическое сотрудничество, в том числе и на развитие транспортных коммуникаций. Как пример такого выгодного взаимодействия можно упомянуть проект железной дороги Баку — Тбилиси — Карс с участием Азербайджана, Грузии и Турции, коридор «Север — Юг» с участием России, Азербайджана и Ирана.
Исходя из этого опыта, Азербайджан полагает, что в рамках новой платформы существует неиспользованный потенциал для практического сотрудничества в таких областях, как транспорт и энергетика, и в этом контексте нельзя не упомянуть о проекте «Зангезурского коридора», вопрос, о создании которого, по мнению Баку, также излишне «геополитизирован». Между тем, выступая с инициативой «3+3», Азербайджан не в последнюю очередь исходил из того, что «Зангезурский коридор» станет своеобразным катализатором не только для процесса нормализации отношений Армении с Азербайджаном, но и будет способствовать активизации регионального сотрудничества.
Однако по прошествии трех лет пункт 9 Трехстороннего заявления от 10 ноября 2020 г. о разблокировке всех экономических и транспортных связей в регионе и обеспечении через территорию Армении безопасного транспортного сообщения между западными районами Азербайджанской Республики и Нахчыванской Автономной Республикой с целью организации беспрепятственного движения граждан, транспортных средств и грузов в обоих направлениях так и остается невыполненным.
Отдельно стоит добавить, что согласно этому же пункту Трехстороннего заявления, контроль над транспортным сообщением должны осуществлять органы Пограничной службы ФСБ России. Судя по всему, здесь также складывается неоднозначная ситуация. Официальный представитель МИД России М. Захарова, комментируя возникшие с Арменией разногласия на эту тему, во-первых, заявила, что трехсторонняя рабочая группа по разблокированию транспортных коммуникаций под совместным председательством вице-премьеров работает на основе договоренностей лидеров России, Азербайджана и Армении от 9 ноября 2020 г. и 11 января 2021 г., в которых четко сказано о роли пограничной службы ФСБ РФ. Во-вторых, она напомнила, что российские пограничники уже много лет охраняют границы Армении с Ираном и Турцией в соответствии с двусторонними договоренностями. В-третьих, указав, что, несмотря на существенный прогресс на последнем заседании трехсторонней рабочей группы и достижение общего понимания по вопросам восстановления и организации железнодорожного сообщения между Арменией и Азербайджаном, именно «армянскому руководству снова что-то помешало финализировать договоренности на бумаге», а помешали этому, по мнению М. Захаровой, «"добрые" советы западных друзей нынешнего руководства Армении».
Между тем у Армении по этому вопросу противоположное мнение. Так, в недавно обнародованном проекте «Перекресток мира» предусмотрено, что в случае разблокировки региональных коммуникаций Армения на своей территории будет самостоятельно осуществлять таможенный и приграничный контроль. Кроме того, в составе Службы национальной безопасности этой страны создается специальное подразделение, задача которого обеспечивать контроль за передвижением товаров, грузов, транспортных средств и людей.
Возвращаясь к пункту 9 Трехстороннего заявления, отметим, что хотя формально вышеупомянутый пункт касается транспортного сообщения между западными районами Азербайджанской Республики и Нахчыванской Автономной Республикой, любому объективному наблюдателю, знакомому с географией региона, очевидно, что этот проект имеет важное региональное измерение, так как позволяет соединить прямыми транспортными коммуникациями практически все страны региона. В частности, появляется возможность организации прямого транспортного, в том числе и железнодорожного, сообщения России с Арменией и Ираном.
С учетом неоднозначной позиции Армении в вопросе открытия коммуникаций, Азербайджан решил дать старт реализации альтернативного проекта для создания транспортных коммуникаций между Восточно-Зангезурским экономическим районом Азербайджана и Нахчыванской Автономной Республикой через территорию Исламской Республики Иран. Речь идет о соглашении по строительству новой железной дороги и автомагистрали вдоль южного (иранского) берега реки Араз до Нахчывана, подписанном между Азербайджаном и Ираном в марте 2022 г. А совсем недавно 6 октября 2023 г. недалеко от армянской границы в районе поселка Агбенд Зангиланского района состоялась церемония закладки автомобильного моста и погранично-таможенной инфраструктуры и начались строительные работы по берегоукрепительным мерам.
Началом реализации этого проекта Азербайджан фактически дал ответ на многие вопросы о «Зангезурском коридоре», показав, что Азербайджан, в первую очередь, интересует не территория, по которой пройдут транспортные артерии, а экономическая выгода и гарантии безопасности. Между прочим, и спецпредставитель ЕС по кризису на Южном Кавказе и в Грузии Тойво Клаар также подчеркнул легитимность стремлений Азербайджана гарантировать безопасность своих граждан и грузов, перемещающихся по территории Армении, и высказал мнение, что это вполне логичное и нормальное желание.
В России также с пониманием отнеслись к этому проекту. Так, в частности, вице-премьер РФ Алексей Оверчук отметил, что вариант строительства дороги в обход Армении через Иран до Нахычевана и далее с выходом к границе с Турцией по протяженности незначительно (на 8 км и два дополнительных моста) отличается от дороги через Сюникскую область Армении.
Если «иранская» версия «Зангезурского коридора» станет основной, то это будет для Армении очередной упущенной возможностью улучшить свое геоэкономическое положение, как в свое время случилось с маршрутом экспортного нефтепровода Баку — Джейхан через Армению.
Рассматривая ситуацию с формированием новой региональной платформы, следует отметить позицию некоторых внешних сил. Например, после 44-х дневной войны в действиях дипломатии Франции и США начала проявляться своеобразная «геополитическая ревность» к участникам Трехстороннего заявления от 10 ноября 2020 г., которое практически оставило их за бортом процесса нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном. А с фактическим развалом МГ ОБСЕ и США, и ЕС при активной поддержке Франции приложили серьезные усилия по созданию альтернативных переговорных площадок для постконфликтного урегулирования.
При этом официальный Баку, участвуя в вашингтонском и брюссельском форматах, исходил прежде всего из того, что повестка этих переговоров будет ограничиваться исключительно тематикой двухсторонних отношений между Арменией и Азербайджаном и не будет касаться ни взаимоотношений с третьими странами, ни тем более иметь скрытый «геополитический» подтекст. Однако в последнее время, особенно после однодневной контртеррористической операции в сентябре этого года, в риторике и действиях западных посредников начали проявляться попытки представить Азербайджан в качестве главной угрозы мирному процессу, оправдывая военно-политическую поддержку Армении, ее устремления совершить «геополитический разворот» на Запад, а также втянуть Азербайджан в противостояние с другими региональными акторами.
Наиболее ярко это проявилось во время выступления помощника госсекретаря США по европейским и евразийским делам Джеймс О’Брайена на слушаниях в Европейском подкомитете Комитета по иностранным делам Конгресса США 15 ноября 2023 г. В частности, отметив важность подписания мирного договора между Баку и Ереваном, в том числе и с экономической точки зрения, он резко выступил против транзитного коридора с участием Ирана, а также против, как он выразился, попыток построить «будущее вокруг оси России и Ирана как основных игроков региональной безопасности».
В соответствующем комментарии к нежелательным заявлениям Дж. О’Брайена МИД Азербайджана отметил, что именно невыполнение Арменией своих обязательств, вытекающих из п. 9 Трехстороннего заявления побудило Азербайджан, используя свое суверенное право, принять решение о строительстве альтернативных дорог, в том числе через Иран, а формат «3+2» (Азербайджан — Армения — Турция — Россия — Иран) — приоритет для безопасности региона.
Возможно, столь резкая реакция США на «иранский» вариант «Зангезурского коридора» связана также и с уже упомянутым проектом Н. Пашиняна «Перекресток мира» — превращение Армении в узел пересечения маршрутов «Запад – Восток» и «Север – Юг». Однако, во-первых, понятно, что Армения — далеко не единственный вариант для этих маршрутов. Так, транзит товаров между Востоком и Западом на Южном Кавказе уже идет через территорию Грузии и Азербайджана, а Москва и Тегеран собираются развивать маршрут Север — Юг, в том числе через территорию Азербайджана. Возможно, определенный интерес Армения как транзитная страна могла бы представлять в случае открытия абхазского участка железной дороги, но перспективы этого в нынешних геополитических условиях невелики. Во-вторых, ограниченные ресурсы Армении без серьезной помощи иностранных инвесторов вряд ли позволят реализовать этот амбициозный проект. В этой связи заметим только то, что вот уже десять лет продолжается работа над одним из самых масштабных проектов в истории независимой Армении — автомобильной дорогой «Север — Юг». Эта дорога (лишь частично новая) должна сократить расстояние от иранской до грузинской границы на 60 км и упростить для Армении выход к Черному морю. Естественно, с учетом географии, интерес к этому проекту есть в Европе и Иране, а в последнее время и в Индии. Однако сухие факты говорят о том, что проекту еще очень далеко до своей окончательной реализации. В частности, хотя строительство дороги началось еще в 2013 г., до сих пор объем выполненных работ составляет лишь 10% и предполагается, что новая трасса из Армении в Иран будет готова только к 2030 г.
В заключении заметим, что дебаты вокруг «Зангезурского коридора» показали, что трудности на пути превращения платформы «3+3» в полноценный формат многостороннего сотрудничества связаны не только с фрагментарностью самого Южного Кавказа, но и с естественным различием подходов к этому региону со стороны Ирана, России и Турции. Понятно, что у Южного Кавказа сегодня есть реальные шансы превратиться в крупный транспортный и энергетический узел между Востоком и Западом, Севером и Югом, и никто из крупных региональных акторов не хочет оставаться в стороне от планируемых проектов.
Вместе с тем из совместного коммюнике следует, что именно страны региона хотят играть первостепенную роль в налаживании взаимовыгодного сотрудничества. В Азербайджане такой подход приветствуют и надеются, что в современных условиях, когда на международном уровне практически любой вопрос рассматривается через призму геополитического противостояния, в процессе дальнейшего сотрудничества в рамках платформы «3+3» каждая из стран сможет взять на себя свою долю ответственности за решение внутренних региональных проблем. Думается только такими совместными усилиями можно превратить Южный Кавказ в незаменимого участника будущих евразийских мегапроектов и в один из центральных узлов, обеспечивающих стыковку любых маршрутов транспортных коридоров «Север — Юг» и «Запад — Восток».
